В 1965 году тонзиллэктомия была хирургической процедурой, проводимой в Соединенных Штатах наиболее часто, но огромное количество научных фактов, свидетельствующих против нее, привело к значительному снижению числа таких операций. В 1965 году их было проведено 1,2 миллиона, а к 1978 их количество снизилось до 548 000.

Это хорошие новости. Плохие же состоят в том, что, снизив количество ненужных операций тонзиллэктомии почти вдвое, Современная Медицина вновь подтвердила мою теорию о том, что врачи никогда не откажутся ни от одной прибыльной бесполезной процедуры, пока не придумают взамен другую, столь же сомнительную. В этом случае заменой послужила тимпаностомия, которую в 1979 году провели 1 173 000 детей.

Тимпаностомия – это процедура, в ходе которой через барабанные перепонки вставляются маленькие трубочки, чтобы обеспечить отток жидкости из среднего уха у детей, страдающих от инфекции, известной как средний отит. Предполагается, что такая процедура предотвращает потерю слуха, но исследования указывают, что она не только не помогает в этом, но, наоборот, после нее у некоторых детей образуются рубцы, вызывающие глухоту.

В этом обзоре педиатрических злоупотреблений я едва прошелся по верхам, и, чтобы рассказать все подробности, потребуется еще одна книга. Это не расширит мою частную практику, но вот лучший совет, который я могу дать вам как матери: «Если хотите поддерживать здоровье своих детей – держите их подальше от педиатров, за исключением случаев крайней необходимости!»

Вероятно, по тону этой книги вы поняли, что я ставил перед собой цель разоблачить ненадлежащее лечение женщин, вызвав эмоциональную реакцию. Я хотел не просто проинформировать вас, а пробудить в вас чувство отвращения, шокировать и напугать.

Я хотел очень-очень сильно вас разозлить!

Надеюсь, мне это удалось и я разозлил вас настолько, что вы увидите своего доктора в новом свете. Надеюсь, когда вы отправитесь к нему в следующий раз, он поймет по вашему поведению, что не может обращаться с вами как с безвольной марионеткой.

Я надеюсь, вы настолько возмущены, что, когда врач выдаст вам рецепт или направит на рентген или на рутинные анализы, начнете задавать ему вопросы, ставящие его в неловкое положение. Я хочу, чтобы достаточно большое количество женщин начало изводить врачей в ответ на их поведение, чтобы те почувствовали, что назревает революция. Я хочу, чтобы вы напугали их переменами, чтобы вы дали им понять, играя на их самой сильной эмоции – страхе, – что их неприкосновенность под угрозой.

Я надеюсь, вы достаточно расстроены, чтобы открыто не повиноваться своему врачу и быть готовой найти другого, если ваш будет настаивать на опасных лекарствах, операции или другом лечении, которое не нужно вам и вашей семье. Я хочу, чтобы вы сказали ему, куда он может пойти, если потребует, чтобы вы ложились в больницу, и откажется принимать у вас роды на дому.

Я надеюсь, вы достаточно разозлились и теперь не позволите хирургу, без тщательного исследования вопроса, орудовать своим ножом. Я хочу, чтобы вы подумали дважды и выслушали второе мнение или столько мнений, сколько понадобится, прежде чем поддадитесь на уговоры о гистерэктомии, мастэктомии, кесаревом сечении или любой другой процедуре, которая повлияет на всю вашу последующую жизнь.

Я надеюсь, вы настолько разгневаны, что если врач навредил вам или членам вашей семьи – физически или морально, – вы не станете «просто учиться с этим жить». Я надеюсь, вы наймете самого лучшего адвоката, какого только можно найти, и будете судиться, судиться, судиться.

Я очень надеюсь, что женщины начнут оказывать такое противодействие высокомерию, невежеству и алчности Современной Медицины, что врачи просто не посмеют противиться переменам. Я верю, что у вас есть силы принудить их начать задавать вопросы самим себе. Я верю, что вам удастся возбудить у них сомнения в достоверности их собственных медицинских знаний. Я верю, что вы сумеете выдвинуть возражения, которые заставят их усомниться в чистоте намерений их главного источника дополнительного образования – торговых представителей фармацевтических компаний и рекламы лекарств. Я верю, что вы сможете побудить врачей, по крайней мере самых молодых из них, по-новому взглянуть на свое медико-политическое лидерство и на структуру медицинской практики в Соединенных Штатах. Я верю, что вы окажетесь способными подтолкнуть их к тому, чтобы они вновь открыли для себя этику, мораль и сострадание, пробудившие в них желание стать врачами, но как-то утраченные на медицинском факультете. Как знать? Возможно, вы даже сможете так смутить их, что они станут стесняться собственных гонораров!

Десять лет назад я питал слабую надежду по отношению к своим коллегам. Я не верил, что какая-нибудь сила на земле сможет заставить измениться такой косный, самодовольный и монополистический институт, как Современная Медицина. Сегодня я знаю, что это возможно. Я также знаю, что это сделают именно женщины, потому что они являются главными жертвами и врачи проявляют по отношению к ним куда большую самонадеянность и высокомерие, чем по отношению к мужчинам.

Движение уже началось. Я видел перемены, вызванные маленькой группкой интеллигентных, отважных, решительных женщин, возглавивших штурм.

Современная Медицина капитулирует благодаря таким женщинам, как вы, направляемым такими защитницами, как Гейл Брюэр, Ли Стюарт, Диана Скалли, Дорис Хэйр, Сюзанн Армз, Джина Кори, Анджела Килмартин, Барбра Гордон, а также одной из жертв – Мартой Вейнман Лир. Я советую вам прочитать их работы.

Эти исключительные женщины уже достигли некоторых выдающихся результатов. Они добились изменения отношения к ведомой медицинскими лидерами слепой пропаганде опасных ритуальных физических осмотров и анализов. Доля младенцев, вскармливаемых грудью, выросла с 15 до более чем 50 процентов. Количество домашних родов за последние два года утроилось. Нелепая догма «Однажды кесарево – всегда кесарево» была отвергнута. Женщины бросают привычки, навязанные им врачами-торгашами, и продажи валиума, по оценкам, упали на 30 процентов.

Это только начало, но это важное начало, потому что оно доказывает, что у женщин есть силы, чтобы вызвать изменения. Но генералам, ведущим битву, нужна армия!

Надеюсь, вы присоединитесь!

Мы живем в сверхмедикализованном обществе. Врачи сделали зависимыми больше американцев, чем уличные торговцы наркотиками. Подсчитано, что в Соединенных Штатах выписывается миллиард рецептов в год. По моим оценкам, большинство из них не нужны, а многие – и это могут подтвердить сотрудники отделений скорой помощи любой больницы – опасны и даже смертельны.

Фактически все лекарства в какой-то степени токсичны, и, как сказал однажды Илай Лилли[28], «лекарство без побочных эффектов – это вовсе не лекарство». Другими словами, ни одно средство нельзя закрепить за органом, для лечения которого оно предназначено. Большинство лекарств имеет широкий спектр действия, а отдельные действуют буквально на каждую систему органов. Некоторые побочные эффекты доставляют нам лишь небольшие неприятности. Другие могут нанести тяжелые повреждения и даже привести к летальному исходу. Пациенты нередко сталкиваются с ситуацией, когда побочные эффекты лекарств доставляют больше неудобств и являются более опасными, нежели болезни, от которых они должны лечить. Информация об опасном побочном действии лекарств содержится в инструкции по их применению и в «Настольном справочнике врача», которые всегда находятся у врача под рукой.